Прошло более месяца с того момента, как «Транснефть» проиграла Сбербанку в апелляционной инстанции, пишет Лента.ру. Несмотря на то, что для обывателей цифра спора в 66 млрд. рублей выглядит фантастической, дело не в ней, а в принципах спора.

По мнению Сбербанка, клиент после подписания договора должен исполнять его условия даже в том случае, если будет нести неограниченные убытки. Позиция «Транснефти» заключается в том, что Сбербанк действовал недобросовестно и скрыл реальные риски от контрагента, когда предлагал высокорискованную спекулятивную сделку под видом субсидии, направленной на снижение стоимости обслуживания корпоративного долга.

Судом первой инстанции было доказано, что «Сбербанк» в момент заключения, изменения и исполнения сделки от 27.12.2013 г. действовал недобросовестно, сугубо в личных интересах. Отмечалось, что Ответчик проигнорировал интересы Истца, как собственного клиента, и воспользовавшись его меньшей по сравнении с собой осведомленностью и непониманием механизмов исполнения по сделке, предложил ему сформулированный в своих интересах финансовый инструмент.

Выходит, что «Транснефть» не оценивала риски самостоятельно, и представила для заседания правления презентацию, в основу которой легли данные от специалистов Сбербанка. По какой-то причине они не были приняты апелляционным судом во внимание. Напротив, он вынес решение по делу, основываясь на тезисы из апелляции Ответчика.

Еще один спорный вопрос заключается в том, кто из сторон искал заключения сделки. В решении Арбитражного суда Москвы недвусмысленно констатируется факт того, что на протяжении года сделку навязывал Сбербанк. Что касается решения апелляционного суда, то в нем утверждается, что якобы это «Транснефть» искала возможность снизить стоимость обслуживания долга и по этой причине обратилась в Сбербанк.

Вопрос о том, кто явился инициатором сделки, крайне важен, ведь можно прийти к диаметрально противоположным выводам о необходимости сделки для обеих стороны и, как результат, о степени их заинтересованности в конечном итоге, а также о возможной недобросовестности участников. Апелляционная инстанция предпочла проигнорировать этот вопрос.

Изучение данных по делу позволяет выделить диаметрально отличающийся подход обеих судебных инстанций к оценке декларации о рисках. В решении апелляционной инстанции отмечается, что подписание соответствующей декларации, по сути, подтверждает факт того, что Истец был ознакомлен с рисками. Более того, подписание этого документа якобы отменяет собой предыдущую коммуникацию сторон (длившуюся почти целый года. Однако если достоверная и полная информация была отражена в предыдущей переписке, то зачем была нужна отмена со стороны декларации? По сути, с подачи Сбербанка создается опасный прецедент, который затронет не только крупные госкорпорации, но и физлица, и юрлица. Недобросовестные кредитные организации смогут давать любую рекламу, а потом вместе с кредитным договором подписывать декларацию о рисках, не отмечая в ней, к примеру, конкретную процентную ставку, и делать при этом оговорку, что в случае чего за все будет платить именно клиент.